Эссе №1. Спартанцы: быт. Как это было.
В Древней Спарте некрасивых и хлипких мальчиков сбрасывали со скалы, красивые неплохо отвлекали врагов, а сильные уходили воевать. С младых лет каждого спартанца приучали, что в его жизни должно было быть только две любви: любовь к Родине и любовь к плавкам.
Изначально спартанцы воевали в тяжелых доспехах, но жаркое солнце и возможность похвастаться крепким телом перед другими сделали свое благородное дело. Спартанцы стали обряжаться в легкие кожаные трусы и красный плащ, который ночью в походе мог служить одеялом, днем ширмой для переодевания или при утрате в бою плавок, закрывал срам. В гардеробе каждого уважаемого спартанца должно было быть 3 вида плавок: повседневные, боевые и празднично-парадные. Многое уделялось и материалу из которого изготавливались плавки: вот так бывалче поставит спартанец затяжку на любимых боевых шелковых труселях и давай в истерику впадать. Резать всех направо и налево кто под его горячую спартанскую руку попадется, а так как же? В затянутых трусах на войну идти? Поползет стрелка и лишится он своего спартанского достоинства.
Тогда на всеобщем совете было решено: шелк и бархат оставить для торжественных случаев, а боевые плавки мастерить из кожи убитого врага. И порвутся не жалко и материла для новых хоть отбавляй.
Ранее в будние дни спартанцу разрешалось щеголять и без плавок, но так как у некоторых бойцов кроме «кубиков» на прессе похвастаться было не чем, всем было объявлено облачаться в стандартные хлопчатобумажные семейные плавки.
Особое предпочтение в бою отдавалось трусам «типа» стринги, так как на стандартных плавках в жарких баталиях при особом развороте ног и тела, хлипкая кожа врага, затраченная на материал, лопалась на попе в самом интересном месте.
Но из-за вызванного этим повышенного эротического интереса («кубики» - широкие плечи - стринги) к рядам армии спартанцев со стороны сторонних завоевателей нетрадиционной ориентации, униформу решено было сменить. Лишняя война она конечно спартанцам весело, но одно дело с настоящими мужиками воевать, а другое дело с педиками, которые так и норовят в бою за оголеную попу ущипнуть.
Так же в быту спартанцев приветствовался культ депиляции тела. Бойца по шею погружали в чан с горячим воском, вытаскивали за волосы спустя несколько минут, затем тщательно очищали. Эта была еще одна военная хитрость спартанцев.
В процессе обдирания воска бойцы учились терпеть боль, латы к телу прилегали плотнее, а отраженный от гладкой кожи солнечный свет в бою слепил противника. Отсутствие волос на теле спартанцы компенсировали бурной растительностью на лице. Молодняк носил длинные распущенные волосы, более опытные войны, потеряв в боях большую часть шевелюры, из оставшейся в живых одинокой прядки волос на затылке, заплетали тугую косичку…

Эссе №2. Персы. Ксеркс и его веселые ребяты.
В Древней Персии персы рождались страшными и уродливыми, но в отличие от древней Спарты где проблема демографии решалась качеством, а не количеством, в живых оставляли всех. После рождения персенка закутывали в простыню по самые глаза, где он и проводил все свои лучшие годы. Некоторые персы рождались более-менее приличными, поэтому им разрешалось разматывать голову, надевать понтовые шапки и работать либо послом, либо военноначальником, что получалось у них одинокого плохо. Самых уродливых персов обряжали в железные латы, надевали на лицо маску а-ля фильм «Крик» и выпендрежно именовали «Бессмертные». «Бессмертные» в критических для них ситуациях снимали маски и пытались шокировать противников своими уродливыми лицами, полученных в результате неудачного абразивного пилинга.
Пирсинг и татуаж бровей в древней Персии был обязателен для каждого даже самого малоуважаемого перса. Особо приветствовались многочисленные сережки в ушах, на щеках и бровях, которые при ходьбе целого войска позвякивали, создавая жизнеутверждающее музыкальное сопровождение.
Немалый фетиш отводился в древней Персии различным садо-мазахистким примочкам, таким как хлыст, кнут, плетка-семихвостка, коими охаживали нерадивых воинов, вздумавших отступать в бою.
В сражениях персы преимущественно использовали тактику глобального наступления в целях возможного затаптывания противника, а так же оружие дальнего боя: лук и взрывчатые примочки.
Основным занятием персов помимо завоеваний земель было селекционирование и различные опыты по скрещиванию биологических видов флоры и фауны. Так на свет появлялись образцы-прородители слонов, носорогов и современных персонажей голливудских ужастиков.

Эссе №3. Ксеркс-он же император всея Персии, он же Ксерокс, он же Копир, он же фрик-трансвестит
Родители Ксеркса хотели девочку, но появился мальчик. Так у него и повелось…
В пять лет маленький персидский мальчик уже капризно требовал сменить банальные памперсы на «трусики в попу», а в десять самостоятельно проколол себе пуп и вставил туда три мамкины сережки.
И это было только начало…

Эссе №4. Эфиальт: детство, отрочество, юность.
Эфиальт родился в маленькой, богом забытой деревушке на краю Спарты. Родился он неожиданно настолько прекрасным и необыкновенно красивым, что акушер от неожиданности и необыкновенности такой, пару раз уронил его головой об пол. А надо сказать, что полы в древнеспартанских родильных домах отличались своей прочностью и монолитностью, так что неокрепший детский черепок слегка перекосило. Ну да и ладно, чем бы с кривой челюстью-то не жить, вот и в фильмах даже некоторые снимаются. «Рокки Бальбо» там, или «Рембо», но в тогдашние времена со скалы в Спарте сбрасывали всех младенцев, кто хоть даже чуть не соответствовал их общепринятым младенческим стандартам. Вот и решила мамка Эфиальта спрятать чадо свое от людских глаз подальше. Так и поселилось эфиальтово семейство вдалеке от нормальных людей.
Парнишка одичал. Папаня постоянно где-то бегал голышом в красном плаще и кожаных плавках, маман - на полевых работах, единственными друзьями ребенка оказались тушканчики. Он часами мог наблюдать за этими зверьками, изучал их повадки, но со зрением тоже были нелады, поэтому ему постоянно приходилось пригибаться к земле, в связи с чем и заработал себе сколиоз самой последней стадии, попросту горб. Постепенно Эффи научился по-тушканскому скалить свои кривенькие зубы и беспокойно шевелить маленькими глазками. Как-то Эффи весело прыгал вместе со своими дружками по полю и неожиданно забрел далеко на запад к Фермопилам. Там он и обнаружил тайную тропу, по которой нелегально переправляли продукцию фабрики «спартанский текстиль»…
Однажды батя рассказал Эфиальту о спартанцах. О том де, что каждый спартанец должен любить свою Родину, плавки…и дальше по протоколу. Разум Эффи помутился. Мальчик хотел также скакать по скалам аки горный сайгак, также бегать в черных трусах, красном плаще, накалывать недругов на копье и кричать со всеми «Аху!», что по-видимому означало крайнюю степень офигительности спартанской армии. Эффи даже повесил над своей кроватью яркий глянцевый постер тогдашнего наиболее рейтингово царя – Леонида и подолгу медитировал (не подумайте превратно) представляя себя на его месте: широкоплечего да мускулистого. Ночами Эфиальт тайком пробирался в родительскую комнату, пыхтел, натягивая отцовские плавки. Брал копье, щит, затягивал на шее красный плащ и шел в поле, воевать с воображаемыми врагами. Увидев патолагическую страсть юного отрока, папка обучил сынулю боевым приемам которые знал сам, а знал он, видать их маловато, так как вскоре в какой-то буче и был убит.
Эффи остался единственным мужчиной в семье. По наследству перешли ему все отцовские прибамбасы, то бишь доспехи, в которые парень тут же и облачился, и не снимал их целыми днями.
Годы шли…Эфиальт вырос, так же мечтая о карьере спартанца, однако поступить на службу в силу своего комплекса неполноценности так и не решался. Но наступил и на его улице праздник. Донесся слух, что царь Леонид пошел войною на царя персидского и собирает добровольцев в свои ряды. Недолго думая, Эффи попрощался с матерью, натянул на голову перекошенный шлем, сдернул любимый постер со стены и отправился к Фермопилам. Он шел по следам трехсот спартанских солдат, наблюдал за ними, боясь в нерешительности подойти к кумиру всего его детства – Леониду. По своей неизвестной тропе пробирался за ним не сводя глаз. И наконец, дождавшись когда царь будет почти что один решился подойти. Показал он царю несколько фитовых выпадов и слезно попросил подписать плакат на память.
Не срослось. Не оценил Леонид эфиальтовские фиты, видимо устал с дороги, да и ручки у него под рукой не оказалось. Вообщем кулюторно послал покурить.
Эффи это бесспорно задело. Скинул тогда он с себя спартанский вонючие шмотки, в которых без малого лет десять проходил, изорвал постер на мелкие клочки и отправился в стан к врагу. Персидский император Ксеркс оказался же без всяких-там лишних предрассудков. Он и плотским утехам обучил юношу и даже с собой сфоткаться разрешил, а на фотке дарственно расписался. А Эфиальт от щедрости такой рассказал ему о тайной тропе по которой контрофакт переправляют. Вот так и продался, собака, с потрохами. Променял спартанцев на золото-брильянты, девок сисястых и персидские шмотки: чистые да свежевыстиранные.

Эссе №5. Дилли-болтун
До отправки на Острова Диллиос жил со своими братьями Виллиосом, Тиллиосом и дядюшкой Скруджиосом большой и дружной спартанской семьей. Любимым занятием маленького Дилли было стоя на табуретке три часа подряд декламировать кую-нибудь хрень будь он заправский Эфор среднего пошива. Собснна в ту тайную организацию Дилли-малыш с пеленок и стремился запопасть, но откуда ему было знать, что Эфоры, на самом деле представляли из себя всего лишь навсего тусню несчастных, больных проказой стариков-токсикоманов, коих более здравое общество отправило в лазарет подальше от любопытных детских глаз. Да и попасть в это сообщество тогда было два пути: либо победить в конкурсе "мисс Спарта 480 г. до н.э." либо по известной голубой дороге, о коей маленькому Дилли знать было совершенно необязательно.
Тогда мальчик как и все, избрал путь война. Отрезанные в боях руки, ноги, головы и другие части тела, вместе со свистом копья надолго врезались в его детскую память. Взрослея среди кучи трупов и дипилированных мужиков, маленький Дилли страдал, вздыхал, мечтал о скромной карьере пиарщика компании "спартанский текстиль", писал стихи и плакал по ночам в подушку.
Он хотел большего. Простое мочилово не устраивало его одухотворенную душу. Он хотел поделится эмоциями, переживаниями, обсудить возможные перспективы сущности человеческого бытия до превращения этой сущности в тупо мясо. Но грубые спартанцы не хотели слушать от него то, чем занимались раз двадцать на дню. Это всеж не байки от царя Леонида, который и задушевную речь о Родине толкнуть в случае чего могет и анекдот неприличный рассказать и даже понтамиму из подручных вражеских тел изобразить. Короче, понял Дилли, что по всем показателям обошел Леонид и его и даже самого знаменитого по тем временам оратора Андреюса Малахиуса. Приняв такой расклад, парнишка скромненько терся рядом с лидером на вторых ролях.
А в Фермопилах, где таки все шибко говорливые подобрались, Леонид даже конкурсы надумал проводить в свободное от махлача время: например кто громче всех "Аху!" триста раз прокричит. Победителю приз - обратный билет в Спарту и почетное место главного военачальника во первых рядах. Не думал жеж царь, что шутка правдой обернется…

Эссе №5. Альтернативный вариант концовки фильма
…И склонился царь Спарты перед царем персов на колени, предусмотрительно повернувшись попой к своим спартанцам, а не к Ксерксу. И не заметил царь персидский, что Леонид-то поплевал на копье и откалибровал его до нужного ракурса, прежде чем уронить на землю. А увидел только как на спину, преклонившему колени, вскочил другой спартанец, который смачно всадил по самое небалуй своё копье в переговорщика, а оставшиеся в живых люди в красных плащах, опять принялись яростно шинковать персидские войска в мелкую-мелкую стружку.
В рядах персидской армии начался глобальный хаос. С высоты своего трона Ксеркс не мог разглядеть где, где тот пра-аативный, посмевший так грубо отвергнуть предложение его руки и сердца, но последнее, что он все-таки увидел в своей, внезапно оборвавшейся жизни, было острое лезвие наконечника леонидовского копья. Последнее, что услышал: победный крик спартанца и за ним другой «в яблочко!».
Никто не ожидал такого поворота событий. Персидское войско опешило в нерешительности, глядя как медленно стекают ксеркские мозги по белоснежному пьедесталу его походно-переносного трона.
Спартанцы тоже остановились, не по приколу им теперь стало резню продолжать, да и на горизонте уже замаячили красные плащи многотысячной армии Спарты, возглавляемой одноглазым Диллиосом (ну или уменьшительно-ласкательно просто Дилли).
И тогда персидское войско, оставшееся без генерала, приняло отчаянную попытку решить дело миром. Бойцы стянули свои трусы и замахали ими в знак капитуляции. Но спартанцев грязными, да и к тому же желтовато-коричневатыми (исходя из последнего наступления), а не белыми трусами на мировую не разведешь. Снова полились реки крови, полетели в воздух срубленные персидские головы…
…Эфиальта-скотину за его предательство спартанцы убивали долго, мучительно и с наслаждением. Сначала искромсали на мелкую соломку, а потом втоптали в землю на удобрения. Ибо нефиг.

Прошло несколько дней после той кровавой резни в Фермопилах. Царь Леонид со товарищи вернулся домой, в свою родную Спарту. Его жена созналась в измене и ушла от него в Афинский монастырь замаливать грехи. Сам Леонид особо горевать не стал, а отправился в местный храм, залечивать душевные и физические раны. Там-то он и познакомился с «любовью-всей-его-жизни» молодой и прекрасной девушкой-жрицей. Они безумно влюбились друг в друга с первого взгляда, сыграли роскошную свадьбу, жили долго-счастливо и умерли в один день в объятьях друг-друга.
Дилли тоже нашел себе «любовь-всей-жизни». Девушка заботилась о нем и ласково называла его «мой одноглазик». Дилли не оставил военное ремесло и Леонид назначил его своим заместителем и первым помощником. Царь не ошибся, Дилли оказался превосходным, смекалистым оратором и умело заговаривал зубы всяким-там чужеземным послам. Так в Спарте появилось понятие «дипломатические переговоры».
Вернулся к своей возлюбленной и тот смешливый спартанец. Он развлекал свою невесту пошлыми частушками о половой принадлежности персов, а также рассказами из своего детства, когда он устраивал всякие шалости на совете и подсовывал «вонючие сюрпризы» в подношениях эфорам.
А на месте сражения в Фермопилах, в память о павших спартанцах, царь Леонид со своей новой женой распорядил выстроить памятник, к которому Дилли сочинил какие-то глубокомысленные стихи.
Вот. Чтоб помнил народ о спартанцах и чтоб в анналы (хммм…) истории все 300 они вошли.